Новости

Ветераны Крымского радио посетили караимский храм

Год назад в Симферополе завершилась реставрация караимской кенаса. Для
ветеранов Крымского радио, чья деятельность в течение десятилетий проходила в
стенах этого уникального здания, открытие кенаса имело особое значение. Желание
увидеть возродившийся храм и вспомнить свои прежние годы работы в этом
респектабельном старинном сооружении побудило ветеранов обратиться к
руководству Национально-культурной автономии крымских караимов Республики Крым. К их просьбе отнеслись с пониманием, и накануне Дня радио, который отмечают в России 7 мая, работников Радио «Крым» тепло встретили в караимском храме.


Ветераны с интересом рассматривали внутренние помещения, вспоминали свои
бывшие кабинеты и жизненные истории, побывали в музее, где экспонируются
предметы быта крымских караимов. Экскурсия, которую провела Наталья
Кропотова, оставила у ветеранов очень светлые и приятные чувства.
Выражаем искреннюю благодарность правлению национально-культурной
автономии крымских караимов и лично председателю правления Наталье
Кропотовой за возможность посетить этнокультурный центр и уникальный караимский храм.
Справка об истории Крымского радио
Крымрадиоцентр (именно такое название существовало первоначально) был создан
в 1930 году и долгое время оставался единственным на полуострове звуковым
средством массовой информации. Судя по газетным публикациям 1930-1931 гг.,
вещание шло на русском языке, но также транслировались крестьянская программа
«Емес» на еврейском языке и программа на татарском языке. Позже добавились
многие другие программы, вещание становилось всё более разнообразным. С 1936
года редакция радиовещания размещалась в здании караимской кенаса, частично
перестроенной к тому времени.
Вспоминая историю развития радиовещания, следует особо отметить роль радио в
годы Великой Отечественной войны. Ежедневные сводки Информбюро, звучавшие по
радио, стали характерной приметой военных лет. В мае 1945 года радио принесло
долгожданную весть – сообщение о Победе.
Прошли годы, многое изменилось. Процесс возвращения народов, ранее
депортированных с территории Крымского полуострова, повлиял на развитие местных
СМИ. В 1989 году в эфире Радио «Крым» зазвучали крымскотатарские программы, в
1993 – армянские, в 1994 – немецкие, в 1998 – болгарские и греческие. Радио «Крым»
вещало на 7 языках. Журналисты национальных программ вели кропотливую работу с
целью развития в обществе культуры добрососедства, укрепления межнационального
согласия. С этой точки зрения их опыт работы уникален.
В ноябре 2010 года в Симферополе торжественно отмечали 80-летний юбилей
Крымского радио – старейшей радиостанции полуострова. Учёные Крымской
астрофизической обсерватории подготовили тогда уникальный подарок: открытой ими малой планете присвоили имя «Крымрадио». Теперь в космических далях летает малая планета, названная в честь крымской радиостанции.


Валентина Комиссарова, заслуженный журналист Республики Крым, ветеран
Радио «Крым»

Грустное

Дина Лопатто

Уйдя из материнских рук,
Вступает в жизнь наш юный внук.
И скоро ты всплакнёшь
На нашей близкой тризне,
Когда, попав в «тираж»,
И мы уйдём ненужные из жизни.
Но ты, наш лучший друг,
Наш самый верный страж
Средь жизненных тревог
И всей житейской мути,
Останешься одна на перепутье
Сыпучих и неведомых дорог.

Пускай же верный путь
Тебе укажет Бог!
***

Как было б хорошо,
Чтоб милый мальчик твой
Обласкан был капризницей Судьбой
И чтоб хранил тебя от самого начала
Так бережно, как ты нас охраняла.

Вильнюс, 8 ноября 1973

«… Погибли смертью храбрых, приближая ПОБЕДУ»


Великая Отечественная Война закончилась 79 лет назад, но до
настоящего момента, проводятся исследования, кропотливая поисковая
работа, уточнения событий тех страшных лет кровопролитий наших
соотечественников. Сегодня, работа исследователей осложнена, так как
многие очевидцы тех событий ушли из жизни. Чтобы пролить свет на
некоторые вопросы более чем 70-ти летней давности, мы
обращаемся к архивным документам, книгам памяти, и другой литературе о
войне, а также к воспоминаниям членов семей погибших в годы войны,
передающимся из поколения в поколение.
В годы войны людей сближало горе от потерь родных и близких на
фронтах, что в дальнейшем предопределило сплоченное сопротивление
мирного населения против оккупантов, оказание помощи
партизанам и подпольщикам с риском для собственной жизни. Не зря,
борьба партизан и подпольщиков стали символом народной, Отечественной войны.
«За 923 дня оккупации на территории Крыма действовало 80
партизанских отрядов, включающих 11699 человек 35 национальностей. В
этот же период на полуострове действовало около 2500 подпольщиков,
объединенных в 220 групп и организаций…»
(Вавилова, с. 112)
C приходом оккупантов в Бахчисарай 1 ноября 1941 года, появились
устрашающие объявления:
«За связь с партизанами – смерть!»
«За неявку на биржу труда – смерть!»
«За хранение оружия – смерть!»
Демонстрационной казнью стали повешенные мужчины и женщины в
центре старого города. На это чудовищное «зрелище» немцы сгоняли
смотреть не только взрослых, но и детей. Трупы не снимали с виселиц в
течение трех дней.
Одной из важных задач крымских партизан стала необходимость
укрепления связи с подпольными центрами и населением, организация в
городах и селах новых патриотических групп. Кандидатов выбирали из числа
надёжных людей – коммунистов, комсомольцев, и патриотов (Македонский, с.102).
В документальном очерке «Пламя над Крымом» М. Македонский
отмечал, что «Успешно действовало несколько патриотических и диверсионных групп…В Бахчисарае, также было создано комсомольское
подполье, связанное с партизанами через старого коммуниста Болека и
партизан Маслова и Еремеева
» (Македонский, с.147).
Подпольная молодёжная организация в Бахчисарае сформировалась
в конце 1942 г. (Шамко, с. 63-64), возглавил её коммунист А. М. Болек
(Книга памяти, с. 237). Всего в организации состояло пятнадцать
человек: Иосиф Касиев (1908 г.р.), Леонид Сушко (1921 г.р.), Илья Кацаиль
(1920 г.р.), Александр Алексеев (1920 г.р.), Евгений Сереженко (1924 г.р.),
Александр Прокопович (1924 г.р.), Катя Лебеденко (1924 г.р.), Георгий
Токмаков (1927 г.р.), Вера Георгинова (1918 г.р.), Инна Козлова (1925 г.р.),
Федор Воскребенцев (1924 г.р.), Филипп Асович (1916 г.р.), Антонина Хараман
(1916 г.р.), Рефика Мустафаева-Карахан (1914 г.р.). (Книга памяти, с. 237).
Подпольщики информировали партизан о готовящихся «прочёсах» и «облавах», передавали карты с расположением войск, сообщали о численности противника, наличии техники, об изменниках и пособниках фашистов; снабжали партизан продуктами и медикаментами, производили диверсии на линиях электропередач, распространяли листовки с достоверной информацией о положении на фронтах (Кустова); участвовали в совместных с партизанами операциях.
Например, «В октябре, 1943 года, неподалеку от Бахчисарая комсомольцы
пустили под откос эшелон оккупантов с боеприпасами
» (Шамко, с. 64).
Болек Абрам Маркович в памяти бахчисарайцев – это патриот своей
Родины, бесстрашный человек готовый на самопожертвование,
приходивший на помощь в трудную минуту.
Родился он в Евпатории в 1886 г. Окончил гимназию. Стал членом партии с 1924 года, работал в финотделе Бахчисарая. Женился в 1929 году на бахчисарайской крымской караимке Беатриче Семёновне Аппак (1901 г.р.). 7 февраля 1930 года в семье Болек родилась дочь Эмилия, а спустя пять лет, 25 июня 1935 года – дочь Анжелика.
С 1930 по 1935 Болек работал начальником пожарной команды Бахчисарая. Получив повышение по службе, был переведен (1935) начальником пожарной команды в Ялту, затем в Севастополь, где его и семью застала Великая Отечественная война. Жена с детьми эвакуировались 6 ноября 1941 в Туапсе с учреждением «Электромантажник», где она работала старшим бухгалтером. Тяжелые испытания ожидали Беатриче Семёновну и Абрама Марковича. Прощание в 1941 году при с эвакуации
было их последней встречей.

В Туапсе 11 апреля 1941 года на имя секретаря ЧК ВКП(б) от Коммунистической партии большевиков Севастопольского Райкомитета было направлено обращение с просьбой оказания помощи семье товарища Болека, являвшегося заместителем
секретаря первичной парторганизации городской пожарной охраны НКВД. В
обращении указывалось, что супруга Абрама Марковича с дочерьми
пострадали от налёта вражеской авиации и находились без крова в тяжелых
материальных условиях. Отправляя семью в эвакуацию, Абрам Маркович говорил, что не может выехать с ними, т.к. он член партии, и если что случится, то он пойдёт в партизаны (Кустова). Говорил он о своих планах семье не случайно, ведь «в начале июля 1941 года, Обком партии созывал совещание секретарей горкомов и
райкомов партии, на котором обсуждались мероприятия по подготовке к
активной обороне Крыма и вопрос о создании подполья и партизанских
отрядов на случай оставления полуострова советскими войсками
» (Македонский, с.10).
Летом 1942, когда Севастополь был практически полностью выжжен и занят вражескими войсками, пробираясь по ночам лесными тропами, тяжело больной, голодный Болек вернулся в Бахчисарай, где жила сестра его жены – Эстер Семёновна Шабанова (урождённая Аппак), в семье которой он жил по возвращению. Пролежал больной два месяца. После выздоровления, поступил на работу в пожарную команду Бахчисарая бойцом. Жители города знали, что Абрам Маркович коммунист, но не выдали его немцам, ведь оккупанты в первую очередь задерживали родственников партизан, тех, кого подозревали в связи с партизанами, членов партии, комсомольцев и кандидатов в члены партии, а так же тех, кто до прихода немцев занимал какие-либо руководящие посты (Македонский, с. 45). Работая в пожарной команде вместе с Л. Сушко и другими молодыми патриотами, Болек привлекал новобранцев, налаживал деятельность подпольщиков в тылу врага.
Местами сбора стали: дом Л. Сушко, квартира полицая (законспирированный
советский разведчик) по улице Табана (Речная), дома В. Георгиновой, Е.
Лебеденко (Кустова), дом Аппак – пер. Школьный — 1 (по
воспоминаниям племянниц Э.С. Аппак – Татьяны и Беатриче), дом Хараман,
по ул Карла Маркса 1. На каждом собрании присутствовал А. М. Болек. Об Абраме Марковиче, как о руководителе подпольщиков, из архивных документов известно, что ему доверилась молодёжь, и он смог многому их научить, наладить дисциплину. Благодаря авторитету и большому жизненному опыту, он умел сдерживать горячность молодых и многое предвидеть. Именно поэтому фашисты долго не могли «нащупать» подполье. Арестовали Абрама Марковича 17 февраля 1944, расстреляли 10 апреля.

Кроме указанных выше членов подпольной организации, принимала активное участие в деятельности патриотической группы и родная сестра жены Болека – Эстер Семёновна Шабанова (Аппак). Она родилась в Бахчисарае 20 августа 1907 года. До начала войны работала секретарём–машинисткой в прокуратуре родного города (Гумуш). Вышла замуж за крымского татарина, известного потомственного ювелира-филигранщика Амзу Шабанова (Кустова). Родила сына – Эдгема. Племянник Амзы Шабанова — Айдер Асанов (1928 г.р.), вспоминая жену дяди Эстер Семёновну, говорил, что дядя очень любил её, покупал дорогие наряды, изготавливал ювелирные изделия. По его заказу был написан портрет масляными красками, который хранился у сына, а после его смерти был передан родственникам в Бахчисарай.

Эстер Семёновна печатала листовки для распространения подпольщиками. За связь с партизанами её арестовывали дважды. Но Амза Шабанов, собрав золотые украшения для выкупа, вызволял её из немецкого плена. Пробыла дома с мужем и сыном она не долго, при массовом аресте подпольщиков (в феврале 1944) вспомнили и о ней. Расстреляли Э. Шабанову в Совхозе Красный. Тело её сбросили в старый колодец. Мужу удалось забрать и похоронить её.

18 мая 1944 года Эдгема с Амзой и многочисленными родственниками по линии
отца депортировали в Среднюю Азию, в г. Новаи. При первой же возможности семья вернулась в Крым. Эдгем ездил в бывший немецкий лагерь, где расстреляли мать. Обращался в архив, искал информацию, связанную с расстрелом Эстер Семёновны. Старшую дочь Эдгем назвал в честь матери — Эстер.

За несколько дней до освобождения Бахчисарая Абрама Марковича и других членов подполья после зверских пыток расстреляли, случилось это из-за того, что в организацию проник провокатор и выдал подпольщиков (Шамко, с. 64).

Возвышается над братской могилой подпольщиков обелиск, где
написано: «Здесь похоронены мужественные патриоты нашей Родины –
коммунисты и комсомольцы, зверски расстрелянные фашистскими
захватчиками 29 февраля и 10 апреля 1944 г. Их имена не померкнут в
веках!.. Вечная слава героям
!».

Из каждой семьи уходили на войну отцы, дети, мужья. Не вернувшиеся
с фронтов Великой отечественной войны стали невосполнимой потерей
безвозвратно ушедших из жизни родных и близких вне зависимости от
национальной или партийной принадлежности. Но для крымских караимов, потери в войнах были основной причиной сокращения численности народа. Так, количество караимов «в 1800 году составляло около 4 тысяч, к 1913 году возросло до 16 тыс., а ныне приблизилось к критическому рубежу – до 1,5-2 тыс. во всем мире. Потери
последнего периода в значительной мере связаны с 1-й Мировой, Гражданской и Великой Отечественной войнами
» (Кропотов, с. 5). Из караимских семей в Бахчисарае ушли на фронт и не вернулись Аппак А.С., Баккал А.И., Баккал И.И., Кушуль Ф.М., Ходжаш М.С.
При изучении архивных документов стало известно, что А.М. Болек вёл дневник, который в дальнейшем был передан в музей Симферополя Сохранилась переписку А.М. Болека с супругой. В Севастополе проживают внуки Абрама Марковича – Владислав, Татьяна, Виктория. В Симферополе внучка – Нона.

Литература и источники:
1) Вавилова Н.Е. Уроки разгневанной Клио. – Симферополь, 2008. — 212 с.
2) Кустова М.Г. Архивные материалы о партизанах-подпольщиках. НВ-11-224-
19. Научный архив ГБУ РК «Бахчисарайский историко-культурный и археологический музей-заповедник».
3) Македонский М.А. Пламя над Крымом (воспоминания командира южного
соединения партизанских отрядов Крыма). — Симферополь: Крым, 1969. — 303 с.
4) Шамко Е.Н. Дорогами Крымских партизан. — Симферополь: Таврия, 1976.
5) Фуки А. И. Караимы — сыновья и дочери России. Москва: Интерпринт, 1995. — 153 с.
6) Книга Памяти. Т. 6. — 237 с.
7) Кропотов В.С. Военные традиции крымских караимов. — Симферополь: Доля, 2004. — 148 с.
8) Архив Гумуша Д. М. Дополнительный вопросник А. Болека. Записан со
слов Б.С. Болек. 1966.
9) Архив Баккал И. Н. Воспоминания А. Асанова (1928 г.р.). Опросила Баккал И. Н.

Ирина Баккал, Бахчисарай

Аланы–асы тюркского мира и их участие в этногенезе коренных народов Крыма и Кавказа

В отечественной историографии недавнего времени довлело мнение об аланах-асах как об ираноязычном народе иранского же происхождения. В советское время иные трактовки отвергались в силу идеологических причин, особенно после депортации из Крыма и Кавказа коренных тюркских народов — крымских татар и карачаево-балкарцев. Ряд современных авторов продолжают придерживаться прежней точки зрения и к нынешним потомкам алан причисляют лишь осетин, несмотря на наличие новых убедительных данных об аланах-тюрках и их участие в этногенезе большинства тюркских народов на обширном пространстве от Алтая до Крыма и Кавказа. Кратко остановимся на этом вопросе.

Аланы были известны античным авторам с I в.н.э. на Северном Кавказе, Приазовье, Дунайском регионе. Нередко алан-асов считали потомками кочевых ск4ифов и сармат. Готолемей говорит о скифах-аланах.

Древних курганников-скифов называли ас-киши (Бабаев, 2000; Мизиев, Джурбаев, 1991 и др.).

Этноним «аз» и «ас» встречается в древнерукописных текстах Ориона (Будаев, 2002). Известно древне-тюркское имя с компонентом «алан» (Древне-тюркий словарь, 1969).

Одним из крупных до-гуннских объединений считают аланский племенной союз в Предкавказье в Ш – IV вв. н.э. (Лайпанов, Мизиев, 1993). Позже родо-племенные соединения алан-асов входили в гуннский, болгарский, хазарский и последующие тюркские племенные союзы. В летописи Карчи упомянуты ассы и аланы из стран гунов и хазар, асгунны из племен хазар (Глаш, 2002). Ассы-аланы участвовали в этногенезе многих современных тюркских народов: алтайцев, башкир, казахов, каракалпаков, карачаево-балкарцев, киргизов, крымских караимов /караев/, крымчаков, крымских татар, кумыков, ногайцев, туркмен, узбеков, чувашей, якутов… (Аристов, 1896; Бабие, 2000; Будаев, 2002; Керейтов, 1999; Кубанов, 2004; Лайпаков, Мизеев, 1991 и др.). Эти народы сохранили этнонимы и антропонимы с компонентами «алан», «ас» и «аз».

Прослеживается этническое родство и преемственность культуры в ряду скифы-сарматы-аланы-гунны-булгары-хазары-кипчаки некоторые авторы выделяли на Кавказе алано-хазарскую культуру. А в качестве примеры единой хазаро-алано-булгарской цивилизации называют салтово-маяцкую культуру. Тюркские народы формировались при смешении кочевых тюркских племен, переходящих к оседлости, и местного населения.

Карачаево-балкарцы поныне сохраняют самоназвание «алан» и «таулас» и обращение «алан» используют в значениях соплеменник, сородич, брат (Джуртубаев, 1991; Мизиев, 1991). Слово «алан» употребляется в этом смысле только у карачаево-балкарцев (Будаев, 2000). Созвучные этнонимы в их отношении используют и соседние народы. Мегрелы называют карачаево-балкарцев — алани, абхазы — азухо (асы), грузины — баснани, осетины — ассон (асы). Осетины именуют Балкарию — Ассия, а Карачай — Стур Асия (Большая Асия) (Мизиев, 1991; Будаев, 2000). По акад.. Н.Я. Марру у сванов термин «осский» означает на иранский язык, как мы это понимаем, иранского происхождения, а карачаевский, относящийся к турецкой семье. Для иранского у сванов термин «дигорский»… Показательно и мнение профессора МГУ Г.А. Кокиева, осетина-дигорца: «…насколько сомнительно отожествление предков осетин с аланами, настолько основательно отожествление балкарцев и карачаевцев с кавказкими аланами» (Кубанов, 2004).

У карачаево-балкарцев немало антропонимов с компонентами «ас» и «алан»: Аслан, Асиат, Аса (Бабиев, 2000).

В прошлом Аланией назвали большую территорию Северного Кавказа, места современного проживания карачаево-балкарцев, осетин, ингушей… По летописи Карчи, территория Алании включала предгорную часть и горы нынешних Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии, Ингушетии, Чечни (Глаш, 2002).

Этнонимы и антропонимы с компонентами «алан», «аз», «ас» известны и у соседей тюркских племен на громадной территории от Алтая до Кавказа: у монголов, таджиков, марийцев, осетин (Бабаев, 2000; Джурбаев, 1991; Керейтов, 1999). Мифическую прародительницу чингизидов звали, например, Алан-гоа. Вероятно аланы-асы участвовали в этногенезе и этих народов.

Осетины с недавних пор называют свою страну Аланией, но сохраняют самоназвание  — ир, ирон (Кулаковский, 2000; Джуртубаев, 1991; Артамонов, 1962).

Аланы в Крыму. «Проникновение алан на территорию Крыма(Ю.Кулаковский, 1906) относится, вероятно, к очень древним временам, и весьма возможно, что они именно составляют туземное в тех пределах, где возник город Судак и стояла хазарская крепость Фуллы». Отмечается присутствие аланов-асов на полуострове в период с I по XV вв. Согласно преданию аланы в 212 году основали Судак (Кулаковский, 2000). Кулаковский в (1906) пишет: «По сообщению арабского географа Абульфеды (1331) в крепости Кырк Йере (ныне Чуфт Кале) жили Асы, т.е. Ясы русской летописи, или Аланы». Есть указание, о проживании в Крыму в XIII в. тюркского племени ОЛ-Ас (большие Асы) (Кубанов, 2000). По разным данным аланы жили на полуострове в междуречье Альмы и Качи в верховьях Бельбека, Кафе, Старом Крыму, Карасубазаре… (Кулаковский, 1899; Тукманп, 1991; Кубанов, 2004; Глаш, 2002 и др.). Нередко упоминают алан вместе с готами и именуют местное население гот-аланами (Артамонов, 1962; Пиора, 1990). На археологическом материале прослеживается присутствие алан в Крыму около полутора тысяч лет (до XV в.) и отмечается численное преобладание в раннем средневековье (Кубанов, 2004; Пиоро, 1990). Тюркские племена переходя к оседлости селились «среди крымских алан иготов» (Федоров А., Федоров Г., 1978).

Караи и аланы. Крымские караимы являются сплавом ветвей караитов, входивших в гунский и хазарский племенные союзы, и более древнего населения Крыма, в основном сармато-алан, о чем свидетельствуют данные антропологии и истории, антропонимы, особенно этнокультуры и т.д. (Алексеев, 1971; Полканова, Полканов, 2005).

Аланы — один из древних родов крымских караимов. Антропоним Алан фигурирует в каменной летописи родового кладбища Балта Тиймэз (топор не тронет) на памятнике с датой 706 г.

Для караев характерна ориентировка захоронений с севера на юг. Такая же ориентировка и тип трупоположения на спине с вытянутыми конечностями преобладала у сармато-алан юго-западного Крыма (Пиоро, 1990). Аналогичное направление могил отмечается у сармат и алан Северного Прикаспия и Поволжья (Федоров, Федоров, 1978; Плетнева, 1990). Вероятно ориентировка захоронений крымских караимов могла быть унаследована от сармато-алан, что послужит дополнительным доводом в пользу их участия в этногенезе караев.

Знатный карайский род Аланбий (аланский князь) пресекся лишь в конце XIX в. (данные Б.Кокеная).

Именно историческая территория крымских караимов в междуречьи Альмы и Качи — Кырк Йер (округа кырков) в прошлом, как указано выше, называли страной Асов или Алан. Центр Кырк Йера находился в Верхней крепости — Кырк Йернын юкъары Калеси. Она же просто Кале и Джуфт Кале — двойная крепость (ныне название искажено в Чуфт Кале). Мухаммед  Риза (XIX в.) и безымянный автор относили население Кырк Йера к асам «                      » и татарского [тюркского] племени и называли гяурами (Кулаковский, 2000). Это согласуется с другими данными о принадлежности к тюрскому миру алан-асов в Крыму.

Пребывание на полуострове алан (асов) отражено в топонимике. Известно свыше 35 названий с компонентами алан (преобладают) и ас: поселков, урочищ, гор, рек, источников (Суперанская и др. 1997; Буранов, 2003). Примеры топонимов: Биюк-Ас у Евпатории;  источник Алан-Чокрак, Чатырдаг; гора Алан в Восточном Крыму: с. Орта лан, урочище Отар-Алан у Черкез-Кермена. Наряду с этнонимами встречаются названия соответствующие тюркскому слову алан в значении — поляна, поле, открытое место.       Большинство топонимов в Крыму тюркского и греческого происхождения (82,4 и 16,1 %), и лишь 0,6% иранские (Бушанов, 2003). Преобладание тюркских топонимов характерно и для мест традиционного проживания карачаево-балкарцев на Кавказе. В сочетании с другими данными это подтверждает принадлежность алан к тюркским племенам.

В Крыму тюркские топонимы сохранились «в форме присущей карачаево-балкарскому языку… они были частью большого алано-асского массива, осевшего в Крыму» (Кубанов, 2001). Примером общих топонимов являются названия Тиберти (в Карачееве — Теберда), Баксан. Согласно старинной легенде предки карачаевцев во главе с легендарным вождем Карча пришли из Крыма к своим родичам в верховья Кубани, Кумы и Терека».в летописи Карчи также указано, что он жил в Крыму в крепости  и в 1378г вместе с другими семьями (200 человек) переселился на Кавказ (Глаш, 2002). Есть и предание о прибывших на Кавказ из Крыма братьях, положивших начало Абаевым, Шаха новым и другим знатным родам балкарцев (Абаев, 1992).

У караев также есть отголоски предания о переселении части их предков-воинов на Кавказ в конце XIV в., в тот же период, когда часть воинов  попала с Великим князем Витовтом в Литву (информаторы Б.Кокенай, Сем. Шапшал, С. Кальф-Калиф).

В тоже время ничего «подтверждающего версию о ираноязычности алан и асов , мы в Крыму не находим, хотя бы в Кырк Йере и вокруг его должны были сохраниться десяток иранизом, а  их нет, и в общем нигде аланы и асы не оставили иранского следа…» (Кубанов, 2004).

Общность этногенеза и исторические связи обусловили близость языка и этнокультуры коренных тюркских народов Крыма и Кавказа — крымских караимов, крымских татар, карачаево-балкарцев (алан), кумыков… Не случайно на Кавказе есть родовые фамилии с компонентом Крым. Например: Крымшахсловы. На родство языка и культуры указывали акад. Н. Баскаков, К. Мусаев и другие тюркологи (Караимско-русско-польский словарь, 1974; Хатуев, 1999; Мусаев).

Наиболее близким к карачаево-балкарскому и кумыкским языкам считается тракайский диалект караимского языка, сохранившийся с XIV в. у переселившихся из Крыма в Литву крымских караимов.

Б.Кокенай, М. Фиркович, Сем. Шапшал и другие караи свободно общались на своем родном языке с карачаево-балкарцами и кумыками. А С. Баккал, работавшую агрономон в Карачае, местные жители называли карачай-кызы — карачаевская девушка.

В языках тюркских народов Крыма и Кавказа сохранилось немало архаизмов, и при языковой реформе Ататюрка в 1930-х гг. взамен иноязычных заимствований в турецкий язык были взяты 330 крымскокараимских 30 карачаево-балкарских слов.

Показательно сходство крымских караимов и карачаево-балкарцев, в этногенезе которых участвовали аланы. Несмотря на различие религий, географических особенностей, среды обитания, давнее прекращение активных контактов, остается много общего не только в целом, но и в деталях. Даже этнонимы «карай» и «карачай» одного корня и выходят к одному источнику: къар «свет и воин» из обоих этнонимов. Второй компонент «ай» из этнонима къарай означает «святой», а второй компонент «ачай (асай) из этнонима «къарачай» означает «старший», «дядя», «господин», «благородие», «светлость» и т.д. Так что оба этнонима имеют общий компонент Кар — «свет», «воин» (Байрамукъ улу Умар-Къарачайлы, 1993). У карачаевцев и караев совпадают совпадают названия дней недели, месяцев, годов звериного цикла и около 30 фамилий.

Немало общего в обрядах, фольклоре, традициях, антропонимах. Приведем некоторые примеры:

— совпадение дней недели (йухбашкун, шаббаткун…), названий месяцев, годов 12-ти летнего животного цикла;

— отголоски древних верований и трепетное отношение к священным деревьям;

— сохранение значения среды — къанкун (буквально — день крови) как дня пожертвований;

— тамги в виде крестов прямого, косого и в виде свастики с загнутыми краями;

— название обрядовой лепешки — тымбыл;

— сюжет древней колыбельной песни караев находит ближайшую аналогию на Кавказе;

— двускатные крыши домов в крепостной архитектуре… (Байрамукъ, 1993; Каранетов, 1995; Малындуев, 1986, 1990; Полканов, 1994 и др.).

В этнокультуре крымских караимов нашли отражение особенности и кочевых и оседлых предков. Часть караев длительное время, вплоть до революции 1917 г, продолжала вести сезонный образ жизни: зиму проводили в местах постоянного обитания, а лето проводили в сельскохозяйственных угодьях. Виноградарство и садоводство сочеталось с пастбищным скотоводством. В национальной кухне сохранились простые блюда скотоводов-кочевников и сложные в приготовлении кушанья, характерные для земледельцев. Перешедшими от разных племен некоторые исследователи считали национальные символы – тамги караев — сэнэк (двурогое копье) и калкан (щит). По одной из гипотез главные морфологические типы памятников унаследованы и от кочевых племен — эсер-таш (седло-камень) и от оседлого — эвчик-таш (домик-камень).

Выводы

  1. Аланы-асы участвовали в этногенезе тюркских народов на огромной территории от Алтая до Крыма и Кавказа, что подтверждают данные антропологов, антропонимы, топонимы, особенности этнокультуры.
  2. Прослеживаются генетические связи и преемственность культур в роду скифы-сарматы-аланы-гунны-булгары-хазары-кипчаки — современные тюркские народы.
  3. Приведенные факты подтверждают участие в этногенезе коренных народов Крыма сармато-алан, что показано на примере караев.
  4. Близость карачаево-балкарцев-алан к крымским караимам в сокупности с другими данными указывают на то, что этнонимом аланы (асы) в прошлом называли в Крыму тюркские племена, в частности крымских караимов.
  5. Версия об ираноязычности алан (асов) в Крыму не находит подтверждения. 

Литература

  1. Абаев М. Балкария, Нальчик: Эльбрус, 1992. — 40с.
  2. Алексеев В.П. Очерк происхождения тюркских народов Восточной Европы в свете данных краниологии / Археология и этнография Татарии. Вып.. 1. Казань: АН СССР, 1971, с. 232-255.
  3. Артемоном М.Н. История хазар. Ленинград, 1962. — 523 с.
  4. Бабаев С.К. К вопросам истории, языка и религии балкарского и карачаевского народов. Нальчик: Эльбрус, 2000. — 248с.
  5. Байрамукъ улу Умар-Къарачайлы. Кладезь народной памяти. Анализ легенд в поисках истоков. Черкесок, 1993. — 152с.
  6. Биржиев Х.Х. Тюрки Северного Кавказа. Черкесск,
  7. Будаев Н. Западные тюрки в странах Востока // Ас-алан, 2000, № 1, с 305-494
  8. Будаев Н. Западные тюрки в странах Востока. Лексические па ралли японского и карачаево-балкарского языков. Нальчик, 2002. — 201с.
  9. Буранов В.А. Лексичний склад історічної топонімії Криму. Київ, 2003. — 226с.
  10. Глаш А. Летопись Карчи (Хазарско-аланская летопись) Иноземцево: Пятигорье, 2002. — 48с.
  11. Джуртубаев М.Ч. Древние верования балкарцев и карачаевцев. Нальчик: Эльбрус, 1991. — 256с.
  12. Древнетюркский словарь. Ленинград: Наука, 1969 —        с.
  13. Карапетов М.Д. из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев. М.: Наука, 1995. — 345с.
  14.  Керейтов Р.Х. Этническая история ногайцев. Ставраполь, 1999, — 175с.
  15. Кубанов А.Х.  Ассия и Асгард на Кавказе, или по следам Т.Хейердала. Москва – Ставраполь, 2004. — 240с.
  16. Кулаковский Ю. Аланы по сведениям классических и византийских писателей. Киев, 1899.
  17. Кулаковский Ю. Прошлое Тавриды. Краткий исторический очерк. Киев, 1906. — 143с.
  18. Кулаковский Ю.А. Избранные труды по истории аланов и Сарматки. С.-Петербург: Алетейя, 2000. — 318с.
  19. Лайпанов К.Т., Мизиев Н.М. О происхождении тюркских народов. Черкесок, 1993. — 140с.
  20. Малкондуев Х.Х. Об общинных обрядах балкарцев и карачаевцев / общественный быт адыгов и балкарцев. Нальчик 1986, с. 103-115.
  21. Малкондуев Х.Х.древняя песенная культура балкарцев и карачаевцев. Нальчик: Эльбрус. 1990. — 152с.
  22. Мизиев Н.М. Очерки истории и культуры Балкарки и Карачая XIII-XVIII вв. Нальчик: Нарт, 1991. — 192с.
  23. Мизиев Н.М., Джурбаев Н.Ч. история и духовная культура карачаево-балкарского народа // Минги тау, Эльбрус, 1991, № 1.
  24. Пиора Н.С. Крымская Готия. — К.: Лыбедь, 1990. — 200с.
  25. Полканов А.И. Крымские караимы (караи — коренной малочисленный тюркский народ Крыма). Париж, 1995. — 245с.
  26. Полканов Ю.А. Обряды и обычаи крымских караимов-тюрков: женитьба, рождение ребенка, похороны. Бахчисарай, 1994. — 52с.
  27. Полканова А.Ю., Полканов Ю.А. реликтовые особенности этнокультуры крымских караимов / крымские караимы. Историческая территория. Этнокультура. Симферополь: Доля, 2005, с. 66-121.
  28. Суперанская А.В., Исаева З.Г., Иоханова Х.Ф.. Топонимика Крыма. Т. 1, ч. I и II. Москва: 1997. — 403с.
  29. Тун манн. Крымское ханство. Симферополь: Таврия, 1991. — 96с.
  30. Федоров А.Я., Федоров Г.С. ранние тюрки на Северном Кавказе. М.: МГУ, 1978. — 296с.

Полканов Ю., 2007